Творческое наследие Муслима Магомаева

/

Полагая, что телевизионная программа менее, чем за полчаса не может вместить в себя, целую судьбу, и многое остается за кадром, минуя зрителя, автор выпустила сборник, страницы которого могут продолжить полюбившиеся встречи, продлить счастливые мгновения общения. Книга Валентины Пимановой «Кумиры в кадре и за кадром» вышла в издательстве Эксмо» в 2004 году.

Здесь – глава, посвященная Народному артисту СССР МУСЛИМУ МАГОМАЕВУ.

В одночасье осенью 1962 года вся советская страна – шестая часть Земли – просто «заболела Магомаевым». Уникальный певец и эстрадный, и оперный. Превосходный пианист. Он отказался от предложения вступить в труппу Большого театра, потому что боялся рутины. Почитатели Муслима могли поднять автомобиль, где сидел их ку-мир, и нести его на руках. А юные поклонницы поцелуями покрывали его машину до тех пор , пока там не оставалось ни единого места без следов губной помады.

МУСЛИМ МАГОМАЕВ:

Все случилось так стихийно, неожиданно. Но, во всяком случае, я не упал в обморок от счастья. Все было нормально. Любой артист, который хочет стать суперпопулярным, известным, должен быть к этому готов. Это совершенно естественно. Все артисты всегда имели поклонников, некоторые – и тысячи, и миллионы. Почему это должно раздражать? Раздражает тебя, сиди дома и никуда не выходи.

Не скрою, бывало, чтобы избежать особо шумных проводов, я садился после концерта в машину ещё в самом Дворце спорта и выезжал сквозь освобожденный коридор. И это тоже естественно.

ЗА КАДРОМ:

Должна сказать, что Муслим Магометович вообще сразу произвел на всех нас впечатление человека очень серьезного, настоящего мужчины, без какого-либо даже намека на позерство, столь присущего эстрадным звездам такого масштаба. Возможно, корни этой естественности уходят далеко в детство, не совсем обычное для его поколения. Магомаева нельзя назвать баловнем судьбы, хотя бы потому, что мальчишкой рос без родителей, что, конечно же, не могло не сказаться на формировании его личности. Дед Муслима Магомаева, тоже Муслим Магомаев, был одним из основоположников азербайджанской классической оперы, хотя родом он был из Чечни. И по семейному преданию, сам Шамиль в позапрошлом веке привез прадеда нашего героя еще мальчишкой в Грозный. В начале прошлого века Магомаев – старший переехал в Баку и посвятил свою жизнь азербайджанской культуре. А бабушка будущего всесоюзного кумира была татарка. В жилах матери певца текла и адыгейская, и турецкая, и русская кровь. Не этот ли генный коктейль предопределил особенную одаренность Муслима?

М. М.:

У меня все были талантливые, и дед, и отец, и мать. Что же я бездарностью должен был вырасти? Помню, лет с пяти уже играл на рояле, музыку какую-то писал. Ну и шалил, конечно, тоже. Однажды старинную скрипку разобрал. Это потому, что слышал, как взрослые говорят, что это какой-то сверхестественный инструмент, что древний мастер что-то особенное в него вложил. Вот я и решил посмотреть аккуратненько. Потом ее склеили и в музей определили. А вот смычок я разломал основательно, мне, как и всем ребятам, увлекавшимся мушкетерами, только часть его была нужна. Шпага получилась самая лучшая во дворе.

ЗА КАДРОМ:

Отца у Муслима отняла война. Магомет Магомаев, театральный художник, ушел на фронт добровольцем и погиб за 9 дней до Победы. Мама – красавица Айшет Магомаева – была актрисой и постоянно гастролировала, работала в театрах разных городов.

М.М.:

Она возвращалась всегда неожиданно, как снег га голову. Могла в 3 часа ночи появиться. Мама – можно сказать, ярко выраженная актриса и в жизни, и на сцене. Всегда была несколько экстравагантна. Насколько я помню, за время своей театральной деятельности она сменила городов пять- шесть. Есть такие артисты, которые не хотят в одном и том же театре работать. По натуре уже гастролеры. Вот такая у меня была мама. Закончила свою творческую карьеру в городе Мурманске, в котором сейчас живет со своей семьей – сыном и дочерью Мне хватало любви дяди, тети, бабушки. И я всегда говорю, что, наверное, хорошо, что я остался в этой семье, а не скитался вместе с мамой. Воспитание и образование требуют все же оседлой жизни.

ЗА КАДРОМ:

Рос Муслим в семье своего дяди Джамала, брата отца, который занимал тогда пост заместителя председателя Совета министров Азербайджана. И, естественно, времени на воспитание племянника у него было немного. Все заботы о Муслиме ложились на бабушку Байдигюль и жену дяди Марию Ивановну. Ему нанимали репетиторов. Муслим учился в элитной музыкальной школе, собираясь стать пианистом и композитором, но к четырнадцати годам у него прорезался голос. Ему очень хотелось петь. Он пел везде: на улице, в парках, из открытых окон, но лишь тогда, когда никого не было рядом.

М.М.:

В школе перед друзьями я уже пел. Но у меня дома еще никто не знал, что я пою. И, когда однажды пришедшие к нам гости попросили, чтобы я что-нибудь сыграл на рояле, мой дядя пошутил: «Смотрите только стулья от восторга не поломайте». Я разозлился, сел, саккомпанировал сам себе и спел. Стулья не ломали, было такое молчание, как в «Ревизоре» в конце. Сначала никто ничего не мог понять, а потом, естественно, всеобщий восторг. А друзья дяди были люди почтенные, серьезные, если им понравилось, значит, что-то есть. Хотелось петь много, но опытные музыканты говорили, что голос надо беречь, за ним надо ухаживать, можно ведь и потерять уникальные данные в таком возрасте, еще ломка не закончилась.

ЗА КАДРОМ:

Когда для всех стало ясно, что юноша обладает редким голосом, педагоги посоветовали перевести его из школы в музыкальное училище, чтобы после его окончания сразу поступить в консерваторию. Но, как известно, человек предполагает… Юный Муслим в училище влюбился в девушку с печальным именем Офелия. И началась история в шекспировском духе. Первой романтическое настроение внука почувствовала бабушка и на всякий случай спрятала его паспорт у соседки. Но не тут-то было. Муслим вызволил свой паспорт, и влюбленные тайком от всех расписались.

М.М.:

В консерваторию я, конечно, поступил. Мало того, меня тут же позвали на стажировку в Италию. Перерыв в занятиях был года на два – гастроли, концерты, оперные театры… Решил окончить консерваторию экстерном и, кстати, чуть было не удостоился золотой медали. Да вот марксизму- ленинизму не уделил должного времени. И потом я все-таки в 19 лет женился. Уже ребенок должен был родиться. Мне надо было как-то кормить семью. В оперном театре стажер тогда получал семьдесят рублей. Поступил было в ансамбль песни и пляски ПВО. Но в это время приехал в Баку мой друг Башир Черкиев – журналист и писатель. И уговорил меня поехать в Грозный, попытать там счастья и заработать денег. Но о том, как я там заработал денег, не дай Бог вспоминать.

ЗА КАДРОМ:

Пребывание в Грозном, на родине деда, превратилось для певца в сплошной кошмар. Он давал сотни концертов и вел при этом почти нищенское существование. Оклад 100 рублей. А на руках беременная жена. Обещанную квартиру им так и не дали. Первой не выдержала Офелия и вернулась в Баку. А Муслим тогда от такой жизни чуть не потерял голос, лишь чудо- доктор спас его от катастрофы. И после года мытарств он вновь оказался на пороге родного дома.

М.М.:

Приехал, расцеловался, расплакался, шучу, конечно, поплакался, можно так сказать. Ну, меня пожалели, что я вот так вот, блудный сын такой, я же сразу и развелся.

ЗА КАДРОМ:

История довольно типичная для молодых и горячих сердец. Юному Магомаеву надо отдать должное – женившись, он поступил как настоящий мужчина. Тем более что в результате этого брака родилась дочка Марина, которую отец очень любит и о которой всю жизнь заботится. Сейчас Марина вышла замуж за сына друга Магомаева и живет в Америке.

М.М.:

Я ведь всю жизнь жил самотеком и никогда всерьез не думал о завтрашнем дне. Дед был выдающимся азербайджанским композитором. Ну вот и я стану хорошим музыкантом. Ведь если быть музыкантом, то хорошим. Все случилось действительно неожиданно.

ЗА КАДРОМ:

Звездный час Муслима Магомаева наступил в 1962 году, когда в Кремлевском Дворце съездов на фестивале азербайджанской культуры он исполнил песню «Бухенвальдский набат» и каватину Фигаро. О «фантастическом» двадцатилетнем артисте заговорили все: от простых зрителей — до солистов Большого театра. А министр культуры Екатерина Фурцева обрадовалась: «Наконец-то у нас появился настоящий баритон» После такого триумфа Магомаев стал солистом Азербайджанского театра оперы и балета. По окончании стажировки в Италии Магомаеву предложили поступить в труппу Большого театра. Что может быть заманчивей для начинающего оперного певца? Но неожиданно для всех Муслим отказался. Доводов в пользу своего решения он приводил много, что, мол, еще недостаточно профессионален для такой сцены, что он бакинец и хочет жить в родном городе, что он воспитанный на оперной классике, не воспринимает советскую, которую часто ставили в Большом. Но основная причина была в другом: он был уверен, что в Большом ему просто не позволили бы быть первым, он всегда бы оставался «мальчиком из Баку». А для гордого Магомаева, как вы понимаете, это было невыносимо. Он сделал свой выбор, совмещая классический репертуар на сцене Азербайджанского оперного театра с эстрадой. Отдавая творчеству весь свой безудержный темперамент.

М.М.:

Обожал я по лестницам падать. В «Тоске» я все время с лестницы летал – двадцать ступенек вниз. Специально заказывал такие декорации, чтобы кататься. На публику огромное впечатление производил. Вот эта шалость детская во мне всегда была. Один раз катился, катился. Глаза закрыл и закатился за кулисы. Причем пол туловища у меня за кулисой, где лицо, а ноги торчат на публике. Тогда Мария Биешу пела со мной, и в этой сцене она должна была свечи зажечь и мне поставить, крест бросить и так далее. Тут она меня и спрашивает: «Ну и где теперь ставить свечки?» Я отвечаю: «Иди сюда, за кулисы, тут ведь основная часть меня».

– «Так публика же не видит!»

— «А зачем ей это надо?»

А публика и не смеялась вовсе, решив, что это режиссерская задумка такая. Партия Скарпиа, помню, вообще по сравнению с Фигаро была для меня скучна. Просто играть негодяя, злодея, подонка, хоть и красивого, неинтересно. Поэтому я любил немного похулиганить на сцене.

Ведь вот когда я занимался бритьем в «Севильском цирюльнике», народ с хохоту умирал в зале. Надо было чем-то занять себя и публику и в «Тоске». Я там чернила придумал. Когда в меня ножом швыряют, я сжимаю в руке шарик с красной акварельной краской и она, будто кровь, фонтанчиком брызжет на платье партнерши. Акварель смывается. Зрители – в шоке. У меня кайф. Правда, пресса, похвалив звучание голоса, эту мою находку обозвала натурализмом. Но это мне еще и тридцати не было. Потом уж я без краски и падений с лестниц обходился.

ЗА КАДРОМ:

Магомаев почти 9 лет был солистом Азербайджанского театра оперы и балета, но в спектаклях был занят нечасто, потому что довольно быстро стал популярным исполнителем эстрадных песен. Невероятную известность Магомаеву принесли песни композитора Арно Бабаджаняна. Хотя, как известно, в советские време – на бывало всякое. Например, когда Хрущев впервые услышал по радио знаменитую песню Бабаджаняна на слова Дербенева «Лучший город Земли», то его реакция была незамедлительной: «Твист? О Москве?!! Срочно снять!!!» Крамолу искали во всем: то ритм не тот, то стиль не нравится. А порой и имя автора становилось нежелательным. Евгений Евтушенко где-то не то сказал, а пострадала песня на его стихи «Не спеши». Екатерине Фурцевой не нравилась в исполнении Магомаева песня «Вдоль про Питерской». И она не позволяла петь ее на правительственных концертах. Да и самому певцу не все собственные шлягеры были по душе.

М.М.:

Я много пел Бабаджаняна, Фельцмана, Пахмутову. Многие песни люблю. Люблю по- разному, как любят детей. По- своему прекрасна «Мелодия», по-своему, «Благодарю тебя». Но вот не очень люблю, например, песню «Свадьба», но пою ее, поскольку не могу отказать людям в удовольствии подпеть, похлопать. Песня хорошая, но она просто не в моем вкусе. Зато люблю «Сердце на снегу», «Ленточка моя». Хоккей и футбол смотрел только, когда наши играли. С этим азартом и спел пахмутовскую «Герои Спорта».

ЗА КАДРОМ:

В 1967 году Магомаеву предложили отработать концерты на стадионах за тройную ставку. Администратор уверил, что есть официальное разрешение министерства. На деле же никакого разрешения не существовало. Магомаев спел сольный концерт на стадионе в Ростове- на – Дону, получил за него обещанные деньги и да- же заплатил все налоги, не подозревая об обмане. Чиновники от культуры никак не могли смириться с тем, что гонорары звезд могут превзойти установленные ими ставки. И Магомаева решили наказать, инкриминируя ему нетрудовые доходы. Отстранили на год от концертной деятельности. Тогда много ходило слухов о непонятном исчезновении с экранов любимца публики. А Магомаев использовал этот год для получения диплома в консерватории. Его концертная деятельность возобновилась спустя год, и не как- нибудь, а с приглашения выступить по поводу очередной годовщины Комитета госбезопасности.

М.М.:

Когда по приказанию Андропова делался этот концерт, я был в немилости, но глава КГБ Андропов сказал: «Может, у вас он и провинился, а у нас он абсолютно чист.»

ЗА КАДРОМ:

В 70-х годах Магомаев окончательно ушел с оперной сцены. Как говорит сам певец, эстрада его просто перетянула! Посвятив себя эстрадной сцене, он стал невероятно популярным: многотысячные стадионы, приглашения с концертами, записи на радио и телевидении, цветы, поклонницы… это было незабываемое время.

М.М.:

Гусман Юлик в Казани увидел, как я из Дворца вылетел с машиной и не предстал перед ожидавшей у подъезда публикой, и попенял мне: «Ты не прав, ты должен показываться перед народом». Я говорю: «Юлик не хочу. Надо будет, я покажусь, но сделаю это в другом месте». Я говорю: «Ты же не ви- дел, что в Киеве со мной сделали однажды? Ну, тогда молчи».

ЗА КАДРОМ:

А в Киеве произошла действительно страшная история, которая чуть не окончилась для многих трагически. Во время съемок документального фильма «Поет Муслим Магомаев» режиссер ради эффектной сцены попросил артиста выйти после концерта к своим поклонникам. Муслим долго не соглашался, считая это ненужной, опасной и, главное, бесполезной затеей.

М.М.:

Я сказал: «Все равно не пропустят этот кадр. У нас только Ленин может вот так вот пользоваться такой любовью трудовых масс. Не пропустят». Как я и ожидал, этот кадр куда-то впоследствии исчез, вообще его спрятали. Потому что меня там чуть не рас- терзали. Это чуть только благодаря тому, что там была милиция конная. Народ там чуть ли не давили, не терзали. Настоящей катастрофой это все могло закончиться.

ЗА КАДРОМ:

А в начале семидесятых мужчина, сводивший с ума десятки миллионов женщин, сам влюбился. Магомаев познакомился с молодой оперной певицей Тамарой Синявской. Тамара к тому времени уже была замужем и вскоре уехала на стажировку в Милан. Почти каждый день влюбленные разговаривали по телефону. Позже они узнали, что их разговоры с удовольствием слушали телефонистки. Тамара вернулась из Италии в 1974 году, рассталась с супругом и вышла замуж за Магомаева. С тех пор они неразлучны.

М.М.:

Чем взяла Тамара Ильинична? Да мало ли мужчин, которые по гроб жизни любили своих жен и при этом не могли объяснить, за что. Вопрос «За что?», мне кажется, вообще из другой оперы, не про любовь. Да, прекрасная певица, прекрасная женщина! Но все это другое дело. Иногда бывают ссоры. Хотя даже ссорами их не назвать. Скорее размолвки. Я вообще не понимаю семьи, в которых все очень благополучно. Тишь да гладь. По-моему, это уже какое-то равнодушие. Между людьми, которые живут под одной крышей, смотрят вперед, должны быть и споры, и ссоры – все, что сопровождает совместный путь.

ЗА КАДРОМ:

Не скрою, что у меня чисто по- женски всегда возникало некоторое недоумение при взгляде на эту пару. Тамара Синявская – воплощение серьезности и грациозной сдержанности, как и подобает настоящей оперной примадонне. Магомаев – безудержный темперамент. В ореоле несметного числа шумных поклонниц. Но говорят, что Тамара Ильинична настолько мудрая женщина, что даже периодически приглашает в день 8 Марта особенно преданных, человек десять- двенадцать, поклонниц мужа на домашние чаепития. Кстати, открою небольшой секрет. Когда мы договаривались о съемке, к телефону не раз подходила Синявская, которая даже однажды по- советовала: показать эту программу именно к 8 Марта.

Конечно, мы просто не успеваем рассказать вам и о победе Магомаева в Сопоте, и о триумфе в парижском зале «Олимпия», и о многом другом, что составляло и составляет жизнь Муслима Магомаева. Но главное не в этом. Он по- прежнему собирает полные залы, особенно вместе с Синявской, и, согласитесь, второй такой звездной пары на нашей эстраде нет.

М.М.:

Я могу сказать, что, если бы мне второй раз дали жить на этом свете, я бы все прожил точно так же. И вряд ли что-нибудь менял. Ну, разве что, курить бы не надо было, остальное все на месте.

 Валентина Пиманова